В бесконечном волшебном Крыму моего детства мы с бабушкой пели:
Дивлюсь я на небо та й думку гадаю:
Чому я не сокил, чому не литаю
Чому мени, Боже, ти крилець не дав?
— Я б землю покинув и в небо злитав!
Я видела себя большой птицей. Вот я медленно парю на морем, бесстрашно ныряю в штормовые волны, кувыркаюсь в облаках и стремительно лечу в обнимку с ветром к бабушке домой, на Ростовскую 22, чтобы уткнуться в бабушкины колени и снова стать Леночкой.
Во втором куплете почти все слова незнакомые:
Далеко за хмари, подальше од свиту,
Шукать соби доли, на горе привиту
И ласки у зирок, у сонця просить,
У свитли их ясним все горе втопить.
Я представляла, как бегу с распростёртыми руками с большой горы, навстречу солнцу, сквозь лиловые облака, и взлетаю и тёплый ветер ласкает меня своими объятиями и я лечу и смеюсь и кричу от радости и знаю, что так будет всегда.
Во взрослой моей жизни слова у этой песни очень грустные и безнадёжные.
Для меня это как две разные песни: авторская — горькая и протяжная и моя — жизнерадостная и жизнеутверждающая.Это я к чему. Дикки летал молниеносным пятнистым соколом, а Пуночка — бесшумной пушистой размашистой совой. А я, наверное, бесшабашным неуклюжим воробьём. Кирилл смотрел на нас и улыбался. Надеюсь)
Уф. Постоять, посидеть, полежать.
Попрыгать на брёвнах.
И снова в полёт.
— Я б землю покинув и в небо злитав!
Попить воды, постоять, полежать.
И летать.
Не буду больше печеньки поедать)
Да здравствуют песочные солнечные ямы! Ура!
И песочные миражи.
И песочные игрища.
И песочные безудержные скачки.
Мы превращаемся в Лену, Пуню и Дика.
И идём по домам.
